Когда Дмитрий Жилинский был маленьким и жил на юге в станице Апшеронской, он мечтал побывать в Третьяковской галерее и перерисовать там все картины. Лишь 18-летним юношей ему удалось осуществить свою мечту. Кончилась война, Третьяковка вернулась из эвакуации, а Жилинский приехал в Москву учиться. Наконец-то он увидел великое искусство, знакомые по репродукциям шедевры. Но работ в галерее было в сотни раз больше! На копирование всех произведений не хватило бы и жизни. И тогда у него возникла другшая мечта - научиться писать картины, достойные великих творений прошлого.

Возможно, он тогда он не подозревал, сколь труден этот путь постижения профессиональных тайн живописи, поиска связующей нити между искусством древних и современностью. Но он все-таки нашел ее и доказал своим творчеством, что приемственность возможна через века. В произведениях члена-корреспондента Академии художеств СССР Д. Д. Жилинского современность своеобразно соединилась с традициями древнерусской иконописи и раннего итальянского Возраждения.

Он был упорным учеником. Бесконечно штудировал натуру, писал портреты, пейзажи, тематические композиции и, будучи еще студентом, стал превосходным рисовальщиком. Но только чере десять с лишним лет после окончания Суриковского института написал картину "Семья у моря", которая показала: да, стал мастером!
Этот успех был связан не только с накопленным опытом, но и с освоением новой для Жилинского техники - темперной живописи по левкасу, раньше он писал маслом. В живописи часто бывает, что работа в определенной технике позволяет художнику реализовать свои замыслы наиболее полно. Темпера дала возможность Жилинскому сделать ряд необходимых для него художественно-пластических открытий. Их он закрепил во второй своей известной картине "Гимнасты СССР".

Дмитрий Дмитриевич считает, что картина должна быть вне сиюминутных впечатлений от цвета, состояния. Импрессионистическая манера не всегда подходит для создания тематических картин. "Мне более близки принципы древних мастеров, - говорит художник, - учусь у них понимать природу и человека. Это и есть традиция. А без традиции искусство, как дом на песке, существовать не может. Творения древнерусских, итальянских, фламандских мастеров помогли понять, как простой сюжет можно средствами искусства поднять до космического звучания, придать ему философское значение".

Кроме великого учителя - классического искусства, у Жилинского были учителя непосредственные, в школе, в институте.Кто из них более всего повлиял на него? С этого вопроса началась наша беседа с художни ком в его мастерской.

"С детства меня привлекало искусство совершенное, добротное. Вероятно, этому способствовали книги и репродукции картин, которые были у нас в доме. Серьезно относилась к моему рисованию бабушка. Она - близкая родственница Валентина Серова - вела вела кружок рисования. В те годы моими любимыми художниками были Репин, Серов, Айвазовский. Хотя настоящих картин я и в глаза не видел. Потом в наше захолустье приехал бывший ученик Академии художеств, он рассказал про Александра Иванова, показал иллюстрации в книге. Иванов меня поразил, и с годами любовь к нему не развеялясь, а стала сильнее. Считаю, что для русской живописи Иванов имеет такое значение, как Пушкин для литературы. Это на все времена. От Иванова ниточка потянулась к итальянскому искусству. Но это уже в годы учебы в институте. Тогда мне посчастливилось жить в доме у родственников скульптора И. С. Ефимова и его жены, художницы Н. Я. Симонович-Ефимовой, рядом с такими личностями, как Л, А. Кардашев и В. А. Фаворский. Атмосфера вокруг была высокохудожественная, , на искусство там смотрели серьезно. В моей судьбе определяющим было общение с Владимиром Андреевичем Фаворским. Делая любую вещь, я с ним советовался. Кроме профессиональных советов, получил немало нравственных уроков. Как-то пригласил Фаворского посмотреть одну учебную работу. Он ее раскритиковал. А я говорю:" Все понятно, но ведь это для просмотра..." - "Тогда не зови меня", - ответил он и ушел. У художников не должно быть работ "черновых" и "беловых". Каждую надо делать как последнюю.

- Мернялись ли ваши художественные вкусы с годами?

- Конечно, менялись. Они становились шире и разнообразнее. Многое стал с возрастом лучше понимать. Фаворский, например, всегда говорил, что иконаы - великое искусство. Я ходил, смотрел, но меня они не трогали. На их постижение потребовались годы, и теперь нет для меня лучше искусства. Не могу сказать, что разбираюсь в иконописи совершенно, чтобы понять творение гения, нужно подняться до его уровня. Я же понимаю лишь какую-то доступную мне часть. Восхищает образность древнерусской живописи, изысканная, очищенная форма, духовность.

- Вы говорили, что показывали Фаворскому эскизы картин, советовались с ним. Вы считаете, это необходимо?

- Совет авторитетного мастера много значит. Древние говорили: как можно раньше старайся попасть к хорошему учителю и как можно позже с ним расставайся. Мне повезло с учителями. В институте были прекрасные художники, чудесные люди: Николай Михайлович Чернышев, Семен Афанасьевич Чуйков, Павел Дмитриевич Корин, Алексей Михайлович Грицай. Важны не только советы, важно видеть, как работает мастер. Тогда это школа. Сейчас, к сожалению, совсем иная система. Рисование с натуры - это творчество, умение передавать свое понимание природной пластики. Художник осознает красоту через форму, а не просто перерисовывает виденное, лишь бы было похоже. Фаворский работал осознанно и призывал к этому учеников. Он считал, что пространство картины должно быть построено во имя выражения мысли. Он мне сказал:" Дима, ты - талантливый, но пространства не понимаешь..."

- Ну а сейчас, как вы полагаете, вам удалось изжить этот "недостаток"?

- Думаю, удалось. Во всяком случае, мне так кажется...

- У вас есть принцип в работе, которому вы всегда следуете?

- Я сознательно традиционен в работе. Никогда ничего не придумываю. Во всем мне нужна отправная точка. Поэтому на сбор материала для картины у3ходит времени гораздо больше, чем на писание. Делаю много этюдов, рисунков. Все проверяю по натуре.Никогда не пользуюсь фотографиями. И от этого решительно предостерегаю всех молодых художников. Рисовать живую природу со снимков - это же чудовищно! Художник сам себя этим обкрадывает, убивает свои чувства. Я категорически против фотографии!

- Какие советы вы могли бы дать юнным художникам?

- Любить великое искусство и любить природу.

Как всякий значительный художник, Жилинский в своих картинах создал неповторимый мир, населил его героями, близкими ему по духу. Они предстают перед нами в разные периоды жизни - от детства до старости - и написаны так, словно художник стремится увековечить моменты бытия, найти острую пластическую и цветовую формулу каждого возраста. Его образы возвышены, очищены от случайного и утверждают красоту и гармонию в отношениях человека и природы. Она, эта красота, всюду. Надо уметь ее видеть. К этому призывают его картины.